Весь мокрый, в тине, без цилиндра, который так и остался
плавать в пруде, обиженный богач бросился прямо в театр, в ложу Долгорукова, на балах которого бывал как почетный благотворитель… За ним бежал по саду толстый пристав Капени, служака из кантонистов, и догнал его, когда тот уже отворил дверь в губернаторскую ложу.
Весь мокрый, в тине, без цилиндра, который так и остался
плавать в пруду, обиженный богач бросился прямо в театр, в ложу Долгорукова, на балах которого бывал как почетный благотворитель. За ним бежал по саду толстый пристав и догнал его, когда он уже отворял дверь в губернаторскую ложу.
Неточные совпадения
Мы пошли было с Ермолаем вдоль
пруда, но, во-первых, у самого берега утка, птица осторожная, не держится; во-вторых, если даже какой-нибудь отсталый и неопытный чирок и подвергался нашим выстрелам и лишался жизни, то достать его из сплошного майера наши собаки не были
в состоянии: несмотря на самое благородное самоотвержение, они не могли ни
плавать, ни ступать по дну, а только даром резали свои драгоценные носы об острые края тростников.
Напрасно скопа, балабан (род сокола) вместе с коршунами и канюками по целым часам то
плавают в небесах широкими кругами, то неподвижно висят над
прудом.
Выстрелил я с подъезда
в пару чирков, проворно отплывавших от плоского берега на середину широкого
пруда, где
в недоступном для ружья расстоянии
плавала большая стая черни.
Распорядившись таким образом, он поворотился к окну и увидел на улицах такую грязь, что его собственные утки
плавали в ней как
в пруде.
Все эти речи, освещая предо мною жизнь, открывали за нею какую-то унылую пустоту, и
в этой пустоте, точно соринки
в воде
пруда при ветре, бестолково и раздраженно
плавают люди, те самые, которые говорят, что такая толкотня бессмысленна и обижает их.
Щука гуляла с ним по широкому
пруду, погружая даже удилище совсем
в воду; рыбак
плавал за нею
в лодке; как скоро рыба останавливалась, он брал удилище
в руки и начинал водить; как скоро натягивалась леса прямо — бросал удилище.
Но
в одно жаркое лето,
в июле, мельник прибежал мне сказать, что пятеро гусей (без сомнения, холостых) опустились на
пруд и
плавают между камышами
в почтительном расстоянии от берегов.
Я помню у одного охотника ястреба шести осеней; это была чудная птица, брал все что ни попало, даже грачей;
в разное время поймал более десяти вальдшнепов; один раз вцепился
в серую дикую утку (полукрякву) и долго
плавал с ней по
пруду, несмотря на то, что утка ныряла и погружала его
в воду; наконец, она бросилась
в камыш, и ястреб отцепился; уток-чирят ловил при всяком удобном случае;
в шестое лето он стал не так резов и умер на седьмую зиму внезапно, от какой-то болезни.
Пестрые утки, белые и серые гуси
плавали отдельными станицами по светлой воде
пруда: он никогда не зацветал благодаря обильным ключам, бившим
в его «голове» со дна крутого и каменистого оврага.
Токарев вышел к
пруду. Ивы склонялись над плотиною и неподвижно отражались
в черной воде. На ветвях темнели грачи, слышалось их сонное карканье и трепыханье. Близ берега выдавался из воды борт затонувшей лодки и
плавал обломок весла. Токарев остановился. Вот
в этой лодке три дня назад катались люди — молодо-смелые, бодрые и веселые; для них радость была
в их смелости. А он, Токарев, с глухою враждою смотрел с берега.
Однажды перед вечером Соня и ее тетя сидели на берегу
пруда и удили рыбу. Карась
плавал около поплавков и не отрывал глаз от любимой девушки. Вдруг
в мозгу его, как молния, сверкнула идея.